Народ и искусство. Почему граждане протестуют у театров и музеев.

Автор статьи: Александр Баунов

Народ вдруг заинтересовался искусством, как в советское время. Ладно митрополит пишет, что сибирскому народу не нужен Пикассо, но и сам народ не отстает. Вот родители протестуют против участия детей в новейшей версии Шекспира, а заодно волнуются и за качество постановки: не обидели ли классика? Группа граждан недовольна постановкой «Золотого петушка» в Большом театре, сошедшие со страниц «Тихого дона» казаки разгоняют выставку в Краснодаре, гражданка Светлана Воронина требует в суде возместить ей моральный ущерб от посещения неправильной постановки в том же Большом «Руслана и Людмилы», и в комментариях в народной газете люди ее поддерживают.

Интеллигенция оправдывается: мол, искусство имеет право на эксперимент, иногда на провокацию, оно всегда немножко опережает время, раздвигает границы дозволенного, вы уж не очень на него за это сердитесь. И оправдываясь, вводит всех в заблуждение. Потому что Пикассо в Новосибирске, Шекспир в Станиславского, художники от Гельмана в Краснодаре – искусство давно никакое не экспериментальное. Уже давно всё раздвинуло и опередило.

У нас в учебнике французского языка были картинки Пикассо и хвалебные про них тексты – нате, дети, учитесь хорошему. В советской, между прочим, школе, в советском учебнике, издательство «Просвещение», 1984 г., одобрено Министерством образования СССР. Показать? И без премьеры в Станиславского с «призывами к сексу в присутствии несовершеннолетних» всё понятно с Шекспиром, чья самая известная пьеса как раз про секс между несовершеннолетними и есть. Она давно в школьных программах и «Театрах юного зрителя».

Или вот выставка «Icons» галереи Гельмана. Судя по тому, что я видел на многочисленных картинках с выставки, никакое это не экспериментальное, никакое не провокационное искусство. Это просто искусство, обычное. Судя по картинкам – довольно качественное. В таких и подобных художественных формах человечество мыслит последние сто с лишним лет. Такое давно висит в государственных музеях и еще давнее в частных коллекциях.

Вот рисунок с выставки Гельмана, а вот вещица Матисса, вот икона, а вот таитянские мадонны Гогена. Гоген, рисуя свой таитянский рай, помнил про христианскую живопись. Таитянки с младенцем на золотом фоне, таитянки в мире, лишенном перспективы. Таитянки с нимбом. Этим мадоннам по 120 лет, они вдвое старше любой из бурановских бабушек, их пора реставрировать. Они – давно привычные украшения Эрматажа и Пушкинского музея – провокация?

slon.ru/russia/narod_i_iskusstvo-793069.xhtml