Робби КРИГЕР: У всех у нас есть свои любимые песни The Doors

Накануне концерта в Москве гитарист The Doors Робби КРИГЕР ответил по телефону на вопросы «Новой газеты»:

Чем ваша нынешняя программа будет отличаться от прошлогодней?

- Она будет точно такой же. Шучу. Надеюсь, наша нынешняя программа будет удачнее прошлогодней, но в целом в моей шутке есть лишь доля шутки, так как, вопреки всем ожиданиям, мы по-прежнему собираемся играть песни The Doors (смеется). Подборка песен будет несколько иной. У всех у нас есть свои любимые песни The Doors, вы понимаете. И каждый хочет сыграть то, что он больше всего любит.

Ваш московский концерт проходил в весьма респектабельном зале с мягкими креслами, стоявшими почти вплотную к сцене. Многие люди, заплатившие немалые деньги за места в первых рядах, спали. Вам нравится, когда публика на ваших концертах ведет себя таким образом? Не мешает играть?

- Ну, я рад всем, кто приходят на наши концерты. Это их дело, как себя вести. Если людям хочется спать – что ж, значит, так они нас воспринимают. Надеюсь, им во время нашего выступления хотя бы не снились кошмары. Мне сказали, что в этот раз мы будем играть в большом рок-клубе, где не будет сидячих мест, и это хорошо. На самом деле, мне не очень нравится, когда люди ведут себя слишком спокойно. Они могли бы поспать дома и сэкономить.

В тот вечер на вас были штаны цвета американского флага. Вы вкладывали в это какой-то смысл?

- Ха-ха, вы знаете, мне просто нравятся эти штаны. Я не планировал специально кого-то злить или, напротив, веселить. В 1960-е, конечно, надеть на себя одежду с государственной раскраской было вызовом, смелым поступком. Сейчас все по-другому, никому нет никакого дела, что на вас надето. С другой стороны, вы определенно станете королем на любой вечеринке, придя туда в таких штанах, как у меня. А что сказали об этом зрители московского концерта? Им понравилось, как я выглядел?

Уверен, что да. Правда, судя по отзывам, многих расстроило, что ваш нынешний вокалист Дэвид Брок выглядел и вел себя на сцене точь-в-точь как Джим Моррисон. Некоторые сочли это неуместным театром. Для вас важно, чтобы вокалист с точностью до мельчайших деталей копировал Джима?

- Кто-то хочет видеть на сцене Джима Моррисона, кто-то – нет. У одного из наших предыдущих вокалистов Бретта Скэллионса были длинные волосы, и он ни капли не походил на Джима. Наш нынешний вокалист Дэвид Брок изначально пел в кавер-группе, исполнявший песни TheDoors, так что нет ничего удивительного в том, что он копирует Джима. Мне кажется, большинству зрителей это, тем не менее, нравится. Особенно, тем, кому не довелось побывать на наших концертах, когда Джим еще был с нами. Людям хочется получить хотя бы примерное представление о том, как это было. И Дэвид дает им такую возможность. Для меня внешний вид вокалиста не имеет никакого значения. Главное, чтобы он хорошо пел, а Дэйв справляется с этой задачей на все сто. И мне все равно, похож он на Джима или нет. Может быть людям, которым не хочется видеть на сцене «второго Моррисона», просто не стоит ходить на наши концерты?

Вы с Рэем Манзареком не планируете написать новых песен?

- Да, должен сказать, мы с Рэем уже сочинили несколько совместных композиций. Возможно, мы запишем их уже в этом году. Пока сложно сказать, в каком ключе это будет сделано. Я большой поклонник джаза и блюза, у Рэя наверняка есть свое видение нашего нового альбома. Как бы то ни было, в наших новых композициях мы постараемся передать атмосферу и настроение классических The Doors.

Ваш менеджер просил меня не спрашивать вас о Джиме Моррисоне. За все эти годы вам надоели эти вопросы?

- Ох, он правда так сказал? Спрашивайте, не стесняйтесь.

В одном из интервью вы говорили, что Джим научил вас писать песни. Это так? Какие советы он вам давал?

- Отчасти это правда, если бы не Джим, не уверен, что я бы взялся за написание полноценных песен. Он всегда советовал мне писать о чем-то вечном, универсальном, избегая обращать внимание на сиюминутные вещи. Первой песней, которую я написал, была Light My Fire. Помню, что думал тогда: так, мне нужно написать о чем-то глобальном. О чем-нибудь вроде земли, ветра и огня. Трех важных элементах мироздания. Так родилась моя первая песня. Кстати, этот совет я могу адресовать всем молодым авторам. Правда, мне кажется, прежде чем браться за написание песен, стоит постараться узнать о музыке все, что в ваших силах. Сегодня, на мой взгляд, никто не способен написать песню, которая останется в вечности. Никто не утруждает себя тем, чтобы научиться играть. Любой в наши дни может написать песню на компьютере. Лично для меня первичной всегда была именно музыка, тексты рождались вслед за ней. Хотя у кого-то это наверняка происходит по-другому.

Иными словами, петь о том, что происходит здесь и сейчас – пустая трата времени?

- Нет, вы, конечно, можете это делать, но спустя сорок лет люди вряд ли захотят слушать о том, что было почти полвека назад.

Писать песни на злобу дня – это прерогатива панков. Рэй Манзарек в свое время работал с лос-анджелесской панк-группой X. Вас в эту степь никогда не заносило?

- Недавно я играл с группой The Mau Mau’s, это старая панк-команда из Лос-Анджелеса, ровесники Х. Я помог им записать альбом, он вышел буквально месяц назад. Я выступил на записи в качестве продюсера и гитариста. Несмотря на то, что молодость этих ребят пришлась на 1970-е, они по-прежнему злы и дают жару. Нас познакомили мои друзья из Голливуда, с тех пор мы сотрудничаем и общаемся.

Вы говорите, что сегодня никто не пишет «вечных» песен. Современная музыка, я так понимаю, вам не особо интересна?

-Почему же. Сегодня есть очень много хороших хип-хоп исполнителей, настоящих поэтов. Большинство из них, конечно, такими не назовешь, но свои бриллианты в этом жанре можно откопать. Есть хороший техно-исполнитель Skrillex, если знаете такого. Мы записали вместе с ним песню Breaking a Sweat.

Вы записали несколько сольных альбомов, однако большинство слушателей знает вас, прежде всего, как автора Light My Fire. Вам не надоела эта песня за столько лет?

- Тот факт, что мое сольное творчество не столь популярно, как песни TheDoors, не сильно меня заботит. Что касается концертов, то это всегда компромисс между моими собственными амбициями и ожиданиями аудиториями. Понятно, что люди каждый раз ждут от тебя исполнения рок-н-рольных хитов, и с этим приходится считаться, потому что мне не хочется никого разочаровывать. В то же время, я не могу сказать, что устал играть песни The Doors и конкретно Light My Fire. Даже не знаю, почему это происходит. Возможно, все дело в том, что, играя старые песни, мы вставляем в них новые куски и позволяем себе импровизировать даже в рамках всем известных композиций. Поэтому для нас исполнять их по-прежнему интересно, мы не стоим на месте.

Музыка The Doors в 1960-е удивительным образом была близка как пацифистам-хиппи, так и воевавшим во Вьетнаме американским солдатам, сделавшим песню Break on Trough своим гимном. Вы отдавали предпочтение какому-либо из этих лагерей?

- Вы знаете, мы всегда пытались оставаться в стороне от политики. Впрочем, военные действительно очень любили TheDoors. Они слушали нашу музыку на фронте. У нас есть песня The Unknown Soldier, она посвящена войне. Не какой-то конкретной, а войне в целом. Конечно, это страшная вещь, и никто не хочет, чтобы она его коснулась. Тем не менее, мы никогда не делали публичных заявлений на этот счет. Ни антивоенных, ни милитаристских. Мы просто сочиняли песни, и каждый брал из них то, что хотел. Как ни странно, сегодня политика интересует меня гораздо больше, чем во времена молодости. Мне кажется, нынешние калифорнийские власти никуда не годятся. У нас не было хороших чиновников уже много лет. Нынешний губернатор Калифорнии Джерри Браун пытается что-то исправить, но у властей тотально не хватает денег. Чиновничий аппарат слишком большой, зарплаты сенаторов обходятся государству слишком дорого. Все врут и воруют. Кажется, в России вы сталкиваетесь с похожей проблемой. Мы скатимся в ад, если ничего не изменится. Я бы хотел, чтобы президентом США стал Джим Моррисон, но, к сожалению, это невозможно.

«Двери восприятия» для вас по-прежнему открыты?

Мне кажется, даже больше, чем для других людей и в то же время не так сильно, как раньше. Чем вы моложе, тем шире они распахнуты. Сегодня же нам приходится пропускать через себя столько информации, что люди стараются выработать защитные механизмы и закрываются от лишнего шума. Когда мы начинали TheDoors, у нас было ЛСД, способствовавшее расширению взгляда на мир, если вы, конечно, использовали этот «ключ» правильно. Но с тех пор у меня давно не было хороших психоделических трипов. То ли «ключи» уже не те, то ли к моим дверям они больше не подходят (смеется). Сегодня ЛСД мне заменяют медитация и дыхательные упражнения.

Можете вспомнить свой лучший трип?

Как правило, наиболее сильное впечатление от ЛСД испытываешь, когда принимаешь его в первый раз. У меня это было во времена, когда я учился в колледже в Санта-Барбаре. Там прекрасная природа, которая располагает к постижению границ реальности. Я впервые попробовал ЛСД сидя как-то вечером на пляже. Эффект был настолько ярким и поразительным, что я запомнил его на всю жизнь.

Многие называют ваш с Манзареком проект «половиной Дорз». Рассматривали ли вы возможность повысить уровень «дорзовости» до 75%? Вы общаетесь с Джоном Денсмором?

- Очень редко, к сожалению. Дело в том, что сейчас я выступаю с Рэем, а у них с Джоном напряженные отношения. Так что мы созваниваемся с нашим бывшим барабанщиком только когда нужно обсудить какое-либо важное дело, касающееся наследия The Doors. Ничего личного, только бизнес. Мы приглашали его присоединиться к нам, когда проект только зарождался, но Денсмор сказал, что не готов к гастролям. У него маленький ребенок, и в том числе из-за этого он не хочет ездить в затяжные туры. Хотя лично мне бы очень хотелось, чтобы мы вновь выступали вместе. Уверен, что слушатели меня в этом поддерживают. И потом, для того, чтобы вместе играть, совсем не обязательно быть лучшими друзьями. Взгляните на The Rolling Stones: Мик Джаггер и Кейт Ричардс терпеть друг друга не могут, однако играют вместе уже много лет.

Вам не кажется эта ситуация несколько странной? Чужие друг для друга люди выходят на сцену и играют песни, написанные 30-40 лет назад.

- Да, что-то нездоровое в этом, безусловно, есть. Но, опять-таки, давайте абстрагируемся от современных команд и возьмем, к примеру, Себастьяна Баха. Сегодня его музыку можно послушать живьем практически в любом уголке мира. А ведь он творил более двухсот лет назад. Так что хорошая музыка никогда не устаревает. Пока она нужна людям, ее будут слушать и исполнять. Меня порой спрашивают, задумывался ли я о том, что в один прекрасный момент музыка перестанет быть мне интересной, и я не смогу сказать в ней ничего нового? Что ж, должен сказать, что уже много лет я только об этом и думаю (смеется). Но пока этот момент, к счастью, не наступил. До тех пор, пока люди будут нуждаться в The Doors, мы будем продолжать играть наши песни. Говорят, что рок-н-ролл – музыка молодых людей. Так вот, на наших концертах их предостаточно.